Долго, очень долго не могла даже думать об этом моменте... Видимо, пора...
У Джека с капитаном было три коротких разговора. В трибунале, в лазарете, на плацу... Что было ночами в карцере - покрыто мраком.
Мне всё это время не хватало четвертого, завершающего разговора. Я его себе придумала...
Знатоки и поклонники MCML! Не убивайте, плиз, ни на что не претендую! Абсолютное ИМХО! Просто очень захотелось, чтоб они поговорили - и ушли... Вот так. Мимо всех и навсегда...
Даже не зарисовка, так...
читать дальше
***
Концлагерь. Тренировочный зал:
Ранее утро. Сероватый, ещё совсем ночной воздух. Тихо так, что не выдерживают нервы.
Два человека тренируются на мечах. Всё, как обычно.
Резкий, страшный крик бьет в купол зала.
Госпиталь:
Два человека прислушиваются к крикам.
- Боже, что за ужасный шум... Что они делают?
- Пытаются стать лучшими. Они живут прошлым, эти парни...
- Бог им в помощь...
Резкий, страшный крик опять разрывает утреннюю тишину, окутавшую лагерь.
- Это же голос нашего капитана Йонои?!
- Он так орёт с тех пор, как тебя привезли.
- Если его что-то беспокоит, то почему он просто не скажет об этом?
- Мне кажется, он говорит...
Резкий, страшный, беспомощный крик...
***
...Он должен отрубить голову этому мерзавцу Хиксли! Должен!
Капитан видит приближающегося Джека поздно. Слишком поздно, чтобы успеть остановить или среагировать как-то по-другому. Джек встает перед ним, под меч, и смотрит Йонои прямо в глаза...
Попытка оттолкнуть Селльерса...Трясущаяся рука в белой перчатке, отбрасывающая, и в то же время, тянущаяся, жаждавшая прикоснуться к этому человеку, хоть на мгновение дотронуться до его груди, плеча, шеи... Джек... Падает... Встает... Подходит снова. Ещё ближе... Уверенным движением берет капитана за плечи - и прижимает к себе... Целует, еле касаясь губами, в одну щеку, в другую... Прижимается щекой к щеке - и замирает...
... Вокруг бегали, кричали, суетились люди. Кого-то тащили к врачу, кого-то избивали кулаками и ногами...
А они так и стояли - щека к щеке - слившиеся, замершие, не размыкающие рук. Джек по-прежнему крепко держал капитана за плечи, а тот, боясь шевельнуться, почти не дышал. Только слезы, заливающие глаза цвета черного бархата, непрерывно стекали по щекам.
Не глядя друг на друга, почти беззвучно, они говорили...
- И надо было столько тянуть?! Посмотри, до чего себя довел!
- Есть вещи, которые нельзя торопить...
- Да знаю я! А то, что у тебя руки сейчас дрожат, и ревешь, как мальчишка - это так, ерунда? За меч ещё схватился...
- Я должен был быть сильным...
- Ну, сильный ты, сильный! Всем показал, что сильный... Легче тебе?!... И реветь перестань, всю рубашку мне проплакал! Слушай... Это они меня так лупят?
- Они думают, что тебе сейчас больно... Не смотри туда! Не надо!
- Я не смотрю... Пусть развлекаются... Тебя, вообще, куда-то потащили... Боже, что ж они так орут-то? Вот почему вы всегда орёте, тихо, что - нельзя?
- Иногда - нельзя (еле заметная улыбка)...
- Ну да, помню, как тогда, по утрам, с вашими тренировками...
- Я тебя беспокоил криком? Прости...
- Ты меня беспокоил тем, что не приходил! Слушай, ну я же не дурак, в самом деле... Я ждал тебя.
- Знаю. Но... Я боялся...
- Меня?!
- Тебя. Себя. Нас.
- Зря... Я тебя ждал. Лоуренсу намекнул. Он тебе не сказал?
- Нет. Не надо сейчас про него. Я сердит...
- На Лоуренса? За что?!
- Он... слишком хорошо знал тебя. И... он не остановил тебя...
- Сейчас? Но он же не знал, что я...
- Не оправдывай его!
- Ты такой смешной, когда сердишься... Я его не оправдываю. Просто... Он не мог меня остановить. И никто не мог.
- Почему?
- Потому что я шел к тебе. Это всё надо было как-то заканчивать...
- Ты знал, что так будет?
- Что все от нас отстанут? Нет, не знал.
- И всё равно шёл?
- Ты не смог бы отрубить голову этому надутому индюку Хиксли. И всё стало бы ещё хуже...
- Почему - не смог ?
- Потому что ты не убийца. Одно дело - в бою, а так... безоружному пленному, хоть и дураку... нет, ты бы не смог...
- Ты это понял...
- Я это понял еще тогда, когда ты не ударил меня мечом там, на дороге...
- Как я мог?! Ударить - тебя... Это невозможно!
- Я об этом и говорю... Чёрт, надо было тебя найти, еще когда я в лазарете лежал! Но я тогда думал, что ты придешь. Ждал...
- Прости!
- Ничего. Мне нравилось ждать тебя.
- Я приходил. Ночью... Посмотреть на тебя.
- Знаю.
- Ты не спал?!
- Конечно, нет. Твой адъютант так светил мне в лицо фонариком... Уснешь тут! Мне даже пришлось отвернуться...
- Почему ты не сказал, что не спишь?!
- А не слишком ли много нас там было? Твой адъютант, наш английский доктор... А за стенкой прятались Лоуренс и Хара...
- Они тоже там были?!
- А ты не знал? Были. И с большим интересом рассматривали выражение твоего лица. Вот только мне оставалось в этот момент "проснуться" и начать спрашивать, почему же ты меня спас от расстрела! Успех у публики обеспечен!
- Не думал, что все настолько внимательны...
- Ты смешной и наивный! Этот лагерь последнюю неделю живет только тем, что наблюдает за тобой. Ну, и за мной, за компанию...
- Я не знал этого... Так вот почему Хара выпустил тебя вместе с Лоуренсом из карцера, даже не спросив меня...
- Конечно! Бедному сержанту хватило той сцены на дороге, когда ты встал под дуло его пистолета, закрывая меня. Мне его даже жалко стало... Кажется, после этого он и напился... Он неплохой человек, приводил ко мне японского доктора. Пытался тебя поддержать, как умел...
- Я видел. И был ему благодарен. Он понимал...
- Они все всё понимали - Хара, Лоуренс, твой адъютант...
- Им это не нравилось... То, что было с нами.
- А кому это могло понравиться?! Знаешь, если бы это был не ты, мне бы это тоже не понравилось...
- Ты смеешься?!
- Смеюсь...
- Знаешь...Я хотел спросить... Когда ты в лазарете устроил бунт и протянул мне красный гибискус...А потом съел его у меня на глазах...О чем ты думал?
- Я думал... Думал, где мне взять биту, чтобы стукнуть тебя по голове. Чтоб ты уже начал думать и пришел, наконец! Я же тебя ждал... Ты - молодец! Догадался запереть меня в карцер... И ночью принес ту циновку...
- Я пришел. К тебе.
- Да. Ко мне.
***
- Ты пойдешь со мной?
- Да!
- Даже не спрашиваешь - куда?
- Куда ты скажешь...Мне всё равно.
- Навсегда?
- Навсегда!
- Ну, тогда пошли... Люблю тебя... Можешь сделать вид, что ничего не слышал...
- Я ничего не слышал... Я тоже...
- Да! И отвыкай от этой своей дурацкой привычки...
- Какой?
- Замахиваться на меня мечом. Всё равно - не ударишь...
Капитан чуть поворачивает голову и смотрит Джеку в глаза.
- Хорошо. Отвыкну...
Джек фыркает - так торжественно и пафосно это звучит.
Он одной рукой обнимает капитана за плечи, и они уходят... Сквозь толпу британских заключенных и корейских охранников, мимо того места, где завтра начнут рыть яму, чтобы казнить в ней майора Селльерса, мимо машины, которая завтра же повезет капитана Йонои к новому месту службы...
Они продолжают разговаривать, но слов уже не разобрать. Видно только, как Джек чуть склоняется к капитану, еще сильнее прижимая его к себе, бережно проводит ладонью по щеке, стирая остатки слез, а капитан - в первый раз за всё время - улыбается. Радостно и беззаботно.
Потому что теперь они вместе. И свободны.
Навсегда.

У Джека с капитаном было три коротких разговора. В трибунале, в лазарете, на плацу... Что было ночами в карцере - покрыто мраком.
Мне всё это время не хватало четвертого, завершающего разговора. Я его себе придумала...
Знатоки и поклонники MCML! Не убивайте, плиз, ни на что не претендую! Абсолютное ИМХО! Просто очень захотелось, чтоб они поговорили - и ушли... Вот так. Мимо всех и навсегда...
Даже не зарисовка, так...
читать дальше
***
Концлагерь. Тренировочный зал:
Ранее утро. Сероватый, ещё совсем ночной воздух. Тихо так, что не выдерживают нервы.
Два человека тренируются на мечах. Всё, как обычно.
Резкий, страшный крик бьет в купол зала.
Госпиталь:
Два человека прислушиваются к крикам.
- Боже, что за ужасный шум... Что они делают?
- Пытаются стать лучшими. Они живут прошлым, эти парни...
- Бог им в помощь...
Резкий, страшный крик опять разрывает утреннюю тишину, окутавшую лагерь.
- Это же голос нашего капитана Йонои?!
- Он так орёт с тех пор, как тебя привезли.
- Если его что-то беспокоит, то почему он просто не скажет об этом?
- Мне кажется, он говорит...
Резкий, страшный, беспомощный крик...
***
...Он должен отрубить голову этому мерзавцу Хиксли! Должен!
Капитан видит приближающегося Джека поздно. Слишком поздно, чтобы успеть остановить или среагировать как-то по-другому. Джек встает перед ним, под меч, и смотрит Йонои прямо в глаза...
Попытка оттолкнуть Селльерса...Трясущаяся рука в белой перчатке, отбрасывающая, и в то же время, тянущаяся, жаждавшая прикоснуться к этому человеку, хоть на мгновение дотронуться до его груди, плеча, шеи... Джек... Падает... Встает... Подходит снова. Ещё ближе... Уверенным движением берет капитана за плечи - и прижимает к себе... Целует, еле касаясь губами, в одну щеку, в другую... Прижимается щекой к щеке - и замирает...
... Вокруг бегали, кричали, суетились люди. Кого-то тащили к врачу, кого-то избивали кулаками и ногами...
А они так и стояли - щека к щеке - слившиеся, замершие, не размыкающие рук. Джек по-прежнему крепко держал капитана за плечи, а тот, боясь шевельнуться, почти не дышал. Только слезы, заливающие глаза цвета черного бархата, непрерывно стекали по щекам.
Не глядя друг на друга, почти беззвучно, они говорили...
- И надо было столько тянуть?! Посмотри, до чего себя довел!
- Есть вещи, которые нельзя торопить...
- Да знаю я! А то, что у тебя руки сейчас дрожат, и ревешь, как мальчишка - это так, ерунда? За меч ещё схватился...
- Я должен был быть сильным...
- Ну, сильный ты, сильный! Всем показал, что сильный... Легче тебе?!... И реветь перестань, всю рубашку мне проплакал! Слушай... Это они меня так лупят?
- Они думают, что тебе сейчас больно... Не смотри туда! Не надо!
- Я не смотрю... Пусть развлекаются... Тебя, вообще, куда-то потащили... Боже, что ж они так орут-то? Вот почему вы всегда орёте, тихо, что - нельзя?
- Иногда - нельзя (еле заметная улыбка)...
- Ну да, помню, как тогда, по утрам, с вашими тренировками...
- Я тебя беспокоил криком? Прости...
- Ты меня беспокоил тем, что не приходил! Слушай, ну я же не дурак, в самом деле... Я ждал тебя.
- Знаю. Но... Я боялся...
- Меня?!
- Тебя. Себя. Нас.
- Зря... Я тебя ждал. Лоуренсу намекнул. Он тебе не сказал?
- Нет. Не надо сейчас про него. Я сердит...
- На Лоуренса? За что?!
- Он... слишком хорошо знал тебя. И... он не остановил тебя...
- Сейчас? Но он же не знал, что я...
- Не оправдывай его!
- Ты такой смешной, когда сердишься... Я его не оправдываю. Просто... Он не мог меня остановить. И никто не мог.
- Почему?
- Потому что я шел к тебе. Это всё надо было как-то заканчивать...
- Ты знал, что так будет?
- Что все от нас отстанут? Нет, не знал.
- И всё равно шёл?
- Ты не смог бы отрубить голову этому надутому индюку Хиксли. И всё стало бы ещё хуже...
- Почему - не смог ?
- Потому что ты не убийца. Одно дело - в бою, а так... безоружному пленному, хоть и дураку... нет, ты бы не смог...
- Ты это понял...
- Я это понял еще тогда, когда ты не ударил меня мечом там, на дороге...
- Как я мог?! Ударить - тебя... Это невозможно!
- Я об этом и говорю... Чёрт, надо было тебя найти, еще когда я в лазарете лежал! Но я тогда думал, что ты придешь. Ждал...
- Прости!
- Ничего. Мне нравилось ждать тебя.
- Я приходил. Ночью... Посмотреть на тебя.
- Знаю.
- Ты не спал?!
- Конечно, нет. Твой адъютант так светил мне в лицо фонариком... Уснешь тут! Мне даже пришлось отвернуться...
- Почему ты не сказал, что не спишь?!
- А не слишком ли много нас там было? Твой адъютант, наш английский доктор... А за стенкой прятались Лоуренс и Хара...
- Они тоже там были?!
- А ты не знал? Были. И с большим интересом рассматривали выражение твоего лица. Вот только мне оставалось в этот момент "проснуться" и начать спрашивать, почему же ты меня спас от расстрела! Успех у публики обеспечен!
- Не думал, что все настолько внимательны...
- Ты смешной и наивный! Этот лагерь последнюю неделю живет только тем, что наблюдает за тобой. Ну, и за мной, за компанию...
- Я не знал этого... Так вот почему Хара выпустил тебя вместе с Лоуренсом из карцера, даже не спросив меня...
- Конечно! Бедному сержанту хватило той сцены на дороге, когда ты встал под дуло его пистолета, закрывая меня. Мне его даже жалко стало... Кажется, после этого он и напился... Он неплохой человек, приводил ко мне японского доктора. Пытался тебя поддержать, как умел...
- Я видел. И был ему благодарен. Он понимал...
- Они все всё понимали - Хара, Лоуренс, твой адъютант...
- Им это не нравилось... То, что было с нами.
- А кому это могло понравиться?! Знаешь, если бы это был не ты, мне бы это тоже не понравилось...
- Ты смеешься?!
- Смеюсь...
- Знаешь...Я хотел спросить... Когда ты в лазарете устроил бунт и протянул мне красный гибискус...А потом съел его у меня на глазах...О чем ты думал?
- Я думал... Думал, где мне взять биту, чтобы стукнуть тебя по голове. Чтоб ты уже начал думать и пришел, наконец! Я же тебя ждал... Ты - молодец! Догадался запереть меня в карцер... И ночью принес ту циновку...
- Я пришел. К тебе.
- Да. Ко мне.
***
- Ты пойдешь со мной?
- Да!
- Даже не спрашиваешь - куда?
- Куда ты скажешь...Мне всё равно.
- Навсегда?
- Навсегда!
- Ну, тогда пошли... Люблю тебя... Можешь сделать вид, что ничего не слышал...
- Я ничего не слышал... Я тоже...
- Да! И отвыкай от этой своей дурацкой привычки...
- Какой?
- Замахиваться на меня мечом. Всё равно - не ударишь...
Капитан чуть поворачивает голову и смотрит Джеку в глаза.
- Хорошо. Отвыкну...
Джек фыркает - так торжественно и пафосно это звучит.
Он одной рукой обнимает капитана за плечи, и они уходят... Сквозь толпу британских заключенных и корейских охранников, мимо того места, где завтра начнут рыть яму, чтобы казнить в ней майора Селльерса, мимо машины, которая завтра же повезет капитана Йонои к новому месту службы...
Они продолжают разговаривать, но слов уже не разобрать. Видно только, как Джек чуть склоняется к капитану, еще сильнее прижимая его к себе, бережно проводит ладонью по щеке, стирая остатки слез, а капитан - в первый раз за всё время - улыбается. Радостно и беззаботно.
Потому что теперь они вместе. И свободны.
Навсегда.

@темы: Фанфики - MCML
Это ааафигенски чудесная мысль. Поцеловать спящую красавицу, чтобы расколдовать ее и околдовать всех остальных, чтобы они погрузились в сон.
Такой вот глюк к ночи)))...
*и никаких ям!!!!*
Сквозь толпу британских заключенных и корейских охранников, мимо того места, где завтра начнут рыть яму, чтобы казнить в ней майора Селльерса, мимо машины, которая завтра же повезет капитана Йонои к новому месту службы. - интересная аллегория. Как будто всё вокруг стало неважным, а важны только они двое. А вдруг в фильме у них был мысленный разговор на том плацу или у ямы, когда Йонои срезал прядь волос?
Я лишь обозначила свои мечты - мечтать нам никто не запрещает.
Если он был... если не решено все было до... Отдание чести самураю и воину, достойному врагу - антиподу - зеркалу... Отдание чести тому, что позволило сломать стереотипы и увидеть в бытии нечто совсем другое...
В Книге об этом - прекрасно... терпение...
А он не совершил харакири. Зерно... зерно принятия, общности заронил в него Джек. Страшный кризис экзистеальный, когда рушится все, что считалось правильным, что поддерживалось агрессивной средой, неприемлющей отклонений. А капитан смог. И, умерев, воскрес. И в Книге это зерно в нем выросло и дало свой урожай, и принесло свои зерна для других. В этом смысл Книги и ее названия.
mcml.diary.ru/p173357572.htm
- на всякий случай, если не читали.
И две следующие части там в сообществе присутствуют.