Вчера была Танабата.
Это немного странный подарок кому-нибудь, авторизированный перевод одной из четырёх дополнительных глав Экстра "Далёких странников".
Потрясающие герои сериала.
Потрясающие герои исходной новеллы.
Они, конечно, разные, в фильме и новелле, но вместе создают настолько сильное впечатление, что иногда кажется, они более реальны, чем ты сам.
Это романтика возраста, характера и совершенных непростительных ошибок. И умения принимать другого с этими ошибками.
Теория "родственных душ".
Если кто-то смотрит сериал, могут быть спойлеры.
И да, в новелле все живы, никто не умер, а в первой Экстре даже есть страсть (правда, очень лаконичная))
❤️
Экстра 2.
Люди в Цзянху ужасно суетились, но кто их них на самом деле видел ключ от Кристальной брони раньше?
(Всё эти годы) он был у Вэнь Кэсина.
Он вспомнил, что "ключ'', который инициировал бесчисленные кровавые бури, на самом деле был всего в цунь длиной, тонкий, как крыло цикады, и практически ничего не весил в руке, как какой-то цветок из бисера странной формы, который можно было носить в волосах.
Какой ужасный цветок.
читать дальше На вершине горы Фэнъя яростный ветер обдувал длинные одежды Вэнь Кэсина. Его ладонь была в синяках. Повешенный призрак только что умер от его руки; труп уже упал с обрыва, исчез, и с этого момента там будет еще больше людей, прячущих мёртвые тела.
Разве смертные люди не могут попасть в эту землю злых духов по собственному желанию?
Очень хорошо!
Я, в смертной оболочке, подталкиваю этот мир духов к вам, чтобы вы могли на него взглянуть.
Он разжал руку и бросил, то, что держал, с обрыва. Легкий ключ превратился в пыль на его ладони, упав в бесконечную глубину скал внизу.
«А-Сян, пошли».
Теперь он стал наблюдателем, а затем привел свою маленькую девочку-служанку с собой в поход по Цзянху, который длился более трех месяцев, ожидая появления самых разных людей.
За эти месяцы он прошел путь от земель пышных лесов и выращивания бамбука к морям из желтого песка и пустыне, к тому, чтобы выпить глоток солнечного дневного снега, а затем к прекрасным рукам красавицы публичного дома, наполненное легким косметическим ароматом цветков груши.
А позже, в Цзяннани, он случайно наткнулся на бродягу, который лениво загорал, прислонившись к углу стены.
В бродяге не было ничего странного.
Что было странно, так это то, что он заметил слабый свет в его глазах, оседавший на ресницах этого человека. А затем почувствовал, словно что-то ударило его в сердце, как если бы он стал свидетелем расцвета и величия мира и его же сокрушительного поражения.
Любовь и ненависть, накопленные поколениями, благодарность и месть, накопленные с незапамятных времен - все, что сильно давило изнутри его грудь, стало чуть легче, вне зависимости от его желания.
«Всю свою жизнь в изнеможении я возвращаюсь к внутренней части себя…» - внезапно произнес он.
"Чего?"
А-Сян была глупой девочкой, которая не понимала аллегорий, считая их "собачьим мусором". Она даже не всегда могла ясно понимать человеческие слова, не говоря уже о каких-либо печальных прошлых событиях или жалобных тревогах нынешнего года. У него не было выбора, кроме как проглотить это с улыбкой.
Вопреки ожиданиям, А-Сян полностью высунулась из окна, посмотрела вниз, а затем резко крикнула:
«Молодой Мастер, посмотри на этого парня. Если ты говоришь, что он нищий, то для этого у него нет изношенной миски для подаяния. А если так, значит, он все утро тупо сидел и ничего не делал, идиотски ухмыляясь. Он идиот? »
В этот момент Вэнь Кэсин был немного рассержен, как будто линия его мыслей была надломлена, как если бы эта глупая девушка бросила камень в красивую, похожую на зеркало воду, отчего во всех направлениях пошла рябь.
Однако он успокоился и дал лаконичный ответ. «Он загорает».
Он заметил, что нищий подслушал их, подняв голову, чтобы взглянуть уже на него. Они были на балконе, улица была широкой, а звуки людей были сродни звукам кипящего котла.
С такой силой и чуткостью слуха ...
Вэнь Кэсин погладил кончики своих палочек для еды, и его недавняя томность таяла на глазах. Под внешне благопристойной поверхностью Цзяннаня яростно разрасталось подводное течение, это уже было время беспорядков. Было немало тех, кто приходил и уходил из всех основных боевых школ, провозглашенных известными, - с какой дороги и с какой целью они приходили?
Той ночью Вэнь Кэсин привел с собой А-Сян, чтобы придумать все возможные способы выследить этого бродягу.
В сегодняшнем боевом кругу людей с подобной проницательностью, умением и навыками - кем он был? По правде говоря, сам Вэнь Кэсин не мог сказать наверняка, следил ли он за ним из осторожности или просто из чистого любопытства.
Некоторые люди, которые долго хвастались одиночеством, внезапно встретив кого-то, кто привлек их внимание, обычно не могли сопротивляться желанию тщательно изучить его.
Тем не менее, он никогда не думал, что эта погоня за бродягой неразрывно запутает его, став главной половиной его жизни.
Он хорошо запомнил захудалый храм в глуши, ребенка, который умел только плакать, и которого нужно было проводить к озеру Тай.
Чжао Цзин, озерный фехтовальщик Цюшань, был его пожизненным врагом номер один.
Эмоции охватывали всю эту картину, когда он выступил, чтобы поддержать бродягу, того, кого на его глазах купили за две серебряные монеты.
Временами Вэнь Кэсин задумывался: если бы он не всколыхнул этот резервуар с затхлой, застоявшейся водой, смог бы мальчик Чжан Чэнлин остаться в безвестности и безопасности, полагаясь на защиту отца, и тихо жить своей жизнью?
Даже если народ цзянху неизбежно вздохнет при упоминании об этом тигре-отце, у которого есть сын, беспомощьностью сродни собаке, у сына, по крайней мере, все еще был бы рядом отец. С обоими родителями его семья была бы в финансовом благополучии. Какое это имело бы значение, если бы он прожил жизнь за закрытыми дверями?
В груди Вэнь Кэсина бушевали демоны, стыд и стыло бесконечно замороженное сердце.
Следовательно, он был обязан не выдавать ни одной из своих сложных эмоций, приставая к бродяге А-Сюю, невзирая на последствия.
Что касается происхождения этого человека, Вэнь Кэсин уже догадывался, кто он, но никак не мог его понять. Почему тот, чей авторитет ещё недавно достигал такого высокого уровня и влияния, так опустился и отступил? Бесконечная бойня, которую пережил этот человек, была похожа на один кошмарный сон, в котором он так и плыл по жизни; как иначе он мог все еще укрывать от остальных мягкое сердце ребенка?
В тот момент, когда они оба оказались вместе в Желтых источниках, Вэнь Кэсин не смог удержаться от того, чтобы нащупать кусок кристальной брони на теле этого беса, но в итоге наткнулся на загадочный гибкий меч.
Он знал, что этот болезненный дьявол с совершенно желтоватым цветом лица, в котором не на что особо было смотреть, мгновенно и прочно запечатлелся на мягкой плоти его собственного сердца.
После этого к общему безумию присоединились даже Ядовитые Скорпионы. Герои и трусы из всех слоев общества приходили устраивать свои собственные представления, заняв маленькую сцену до краев.
Бродяга А-Сюй и он сопровождали мальчика Чжан Чэнлина к тем честным группировкам, у которых были рты, полные «традиционных добродетелей». И половину пути он наблюдал, как этот человек, бродяга, давал этому тупому ребенку указания по боевым искусствам; на мгновение он сам не смог устоять перед желанием похвастаться своим умением, также продемонстрировав пару приемов.
Но он не ожидал, что А-Сюй, одним увиденным движением меча, трансформировавшимся до неузнаваемости, сможет легко раскрыть историю его собственной настоящей жизни.
Были проявлены Небеса и Земля, и Цзянху был таким необъятным; кто вспомнит двух исчезнувших в небытие странников, которые были быстрыми, как падающие звезды?
Только он мог. Только А-Сюй.
На очень короткое время их миром стала хижина. Вэнь Кэсин нашел крошечное пространство шириной в три чи, где он мог мирно сесть со своим другом и вместе вспомнить старую супружескую пару, которая, по мнению большинства людей в этом мире, уже давно не имела значения.
Он прислушивался к мягкому голосу мужчины, звучавшему среди ветра и чириканья насекомых.
«Если кто-то всю жизнь заботится только о себе, он всегда и везде на страже от всех, кроме себя, никогда ни с кем не бывает близок, никогда ни к кому ничего не чувствует, любит только себя… разве это не было бы печально? Быть плохим парнем ... слишком больно».
У Вэнь Кэсина в то время был своего рода импульс, он хотел излить все страдания, которые он испытал в своей жизни, выбросить обиды, наполнявшие его грудь, чтобы человек, которому он доверится, мог это увидеть. Однако у него никогда не было способа сделать это, он мог только рассказывать пару смешливых фраз в словно бы случайном рассказе. И только так.
"Слишком больно!" - думалон .
Слишком больно быть плохим парнем.
Почему мы с тобой не могли встретиться десятью годами раньше, А-Сюй?
Почему, когда я встретил тебя, я уже был и человеком, и призраком, а ты уже был на грани смерти от ран?
Почему в этом мире домА и счастье всегда разрушаются, а друзья и близкие люди всегда встречаются поздно?
Герои доберутся до конца своих дорог, красавицы потеряют свое очарование с возрастом ... если кто-то хочет жить в соответствии со своими собственными сердцами - насколько это сложно?
Это могло начаться с того момента, когда в его сердце внезапно зародилась внутренняя демоническая одержимость.
Он подумал: «Почему на этот раз я не могу следовать своим желаниям?» Почему я не могу оставить этого человека рядом с собой?
В поместье Марионеток, воспользовавшись тяжелой травмой этого человека, он на мгновение погрузился в безумие, желая прижать руку к его акупунктурной точке цихай и обездвижить, думая - мне нужно немного.
Даже если это немного больно, мне просто нужно немного. Тогда я смогу держать руку А-Сюя в ладони долгое-долгое время.
Тем не менее, этот путь накопившейся черствости был побежден ударом одной-единственной слегка огорченной фразы:
«Другие люди не понимают, но разве ты тоже не понимаешь?»
Как я могу не понять?
"Лао Вэнь, все другие могут говорить глупости, но только не ты."
Только не ты.
Из всех живых существ, которые он видел в своей жизни, только А-Сюй тяжело давил на самую сокровенную часть его сердца. Он уступал проклятому бродяге, уступая каждый раз, до тех пор, пока это не вырвало ему сердце и не разрушило его кости, пока он не стал терпеть ни малейшего ослушания.
Именно таково было быть человеком.
Это было…
Злодеи мира, не имеющие себе равных в своем презрении, были подобны карпам, пересекающим реку. Были и необычные люди, по величине похожие на Long Que. Тот год в Puppet Manor был чуть ли не самым спокойным и счастливым за все его тридцать лет жизни.
Он, А-Сюй и маленький негодник Чжан Чэнлин убивали дичь, тушили мясо, варили баранину и забивали коров, распивая по кувшину сырого деревенского вина.
Он брал руку А-Сюя, которая легко замерзала после той травмы, в свои руки, чтобы согреть ее, а затем чувствовал, что его собственное сердце тоже тает.
Он почему-то считал себя слегка опьяненным.
Рот А-Сюя был недобрым, но его сердце было невыносимо мягким.
А-Сюй был взрослым человеком, но все еще боялся есть грецкие орехи.
А-Сюй был тем, кто пил как хорошее, так и плохое вино, потому что его меридианы умирали и он уже не чувствовал вкуса.
А-Сю был ...
Родная душа, с которой ему посчастливилось встретиться в жизни, близкий друг ... возлюбленный.
Тем не менее, ему пришлось очнуться от этого сна.
В Цзянху все еще происходили беспорядки. Ужасная буря, которую он сам привел в движение, никогда не прекращалась ни на мгновение, и Зеленый Бамбуковый хребет был в опасной суматохе. С тех пор произошло много событий, а противовес еще не вернулся на свои позиции.
Он был Вэнь Кэсин, Глава Призраков, чья красная одежда была окрашена кровью.
Эти два человека, которые не должны были иметь никакого отношения друг к другу, были словно насильно прижаты телами из-за глубокой вражды.
Насколько это было странно?
В конце концов ему удалось сразить своих врагов, одного за другим, в этой последней битве, но он также потерял свою маленькую девочку-служанку в пурпурном.
А-Сян ...
А-Сян, геге мстит за тебя.
Если у тебя будет следующая жизнь, ты должна переродиться в хорошей семье, где родители будут защищать и поддерживать тебя, а братья и сестры будут любить и лелеять тебя. Когда придет время для твоих десяти ли приданого, ты можешь вернуться к своему дураку, мальчику Цао Вейнину, и тогда вы станете идеальной парой. Больше никогда не имей ничего общего с убийствами и казнями праведных героев и демонических существ.
Когда он в одиночку столкнулся со Скорпионами, он был уже ранен, весь в крови и в поту. Глядя в пустое небо, он вспомнил о возмездии за свою огромную ненависть, о неописуемом истощении внутри, в своём сердце.
Он подумал: "Моя обида умиротворена. Смерть станет окончанием всего. Я могу просто ... сдаться, верно?"
Но уже был кто-то, кто не собирался позволить смерти положить конец его бедам.
"Ты посмел напасть на того, кто является моим?!"
Когда А-Сюй, Лорд Чжоу, пришел со светом своего гибкого меча" Байи", как элегантный знатный ученый, эмоции в сердце Вэнь Кэсина не могли быть ясно объяснены посторонним.
Какая злоба, длившаяся десятилетия?
Какие тихие страдания?
Что за кристальная броня?
Все это мгновенно забылось. Кроме бродяги лорда, стоявшего перед ним с мечом в руке, он больше ничего не видел.
Плененный этим мгновением, он подумал: «Пока он готов подарить мне хоть немного любви, с этого момента, каждый день, который он живет, я буду жить с ним».
Если он когда-нибудь уйдет, я возьму пучок сухой травы, оболью себя керосином и сгорю вместе с ним, превращаясь в пепел, становясь единым целым с ним и с с землей в одном месте.
Пока ты хочешь, пока ты хочешь меня ...
Могу я высказать экстравагантную просьбу побыть с nj,jq одну лишь минуту - всего минуту, пока наши волосы не поседеют от старости?
Это немного странный подарок кому-нибудь, авторизированный перевод одной из четырёх дополнительных глав Экстра "Далёких странников".
Потрясающие герои сериала.
Потрясающие герои исходной новеллы.
Они, конечно, разные, в фильме и новелле, но вместе создают настолько сильное впечатление, что иногда кажется, они более реальны, чем ты сам.
Это романтика возраста, характера и совершенных непростительных ошибок. И умения принимать другого с этими ошибками.
Теория "родственных душ".
Если кто-то смотрит сериал, могут быть спойлеры.
И да, в новелле все живы, никто не умер, а в первой Экстре даже есть страсть (правда, очень лаконичная))
❤️
Экстра 2.
Люди в Цзянху ужасно суетились, но кто их них на самом деле видел ключ от Кристальной брони раньше?
(Всё эти годы) он был у Вэнь Кэсина.
Он вспомнил, что "ключ'', который инициировал бесчисленные кровавые бури, на самом деле был всего в цунь длиной, тонкий, как крыло цикады, и практически ничего не весил в руке, как какой-то цветок из бисера странной формы, который можно было носить в волосах.
Какой ужасный цветок.
читать дальше На вершине горы Фэнъя яростный ветер обдувал длинные одежды Вэнь Кэсина. Его ладонь была в синяках. Повешенный призрак только что умер от его руки; труп уже упал с обрыва, исчез, и с этого момента там будет еще больше людей, прячущих мёртвые тела.
Разве смертные люди не могут попасть в эту землю злых духов по собственному желанию?
Очень хорошо!
Я, в смертной оболочке, подталкиваю этот мир духов к вам, чтобы вы могли на него взглянуть.
Он разжал руку и бросил, то, что держал, с обрыва. Легкий ключ превратился в пыль на его ладони, упав в бесконечную глубину скал внизу.
«А-Сян, пошли».
Теперь он стал наблюдателем, а затем привел свою маленькую девочку-служанку с собой в поход по Цзянху, который длился более трех месяцев, ожидая появления самых разных людей.
За эти месяцы он прошел путь от земель пышных лесов и выращивания бамбука к морям из желтого песка и пустыне, к тому, чтобы выпить глоток солнечного дневного снега, а затем к прекрасным рукам красавицы публичного дома, наполненное легким косметическим ароматом цветков груши.
А позже, в Цзяннани, он случайно наткнулся на бродягу, который лениво загорал, прислонившись к углу стены.
В бродяге не было ничего странного.
Что было странно, так это то, что он заметил слабый свет в его глазах, оседавший на ресницах этого человека. А затем почувствовал, словно что-то ударило его в сердце, как если бы он стал свидетелем расцвета и величия мира и его же сокрушительного поражения.
Любовь и ненависть, накопленные поколениями, благодарность и месть, накопленные с незапамятных времен - все, что сильно давило изнутри его грудь, стало чуть легче, вне зависимости от его желания.
«Всю свою жизнь в изнеможении я возвращаюсь к внутренней части себя…» - внезапно произнес он.
"Чего?"
А-Сян была глупой девочкой, которая не понимала аллегорий, считая их "собачьим мусором". Она даже не всегда могла ясно понимать человеческие слова, не говоря уже о каких-либо печальных прошлых событиях или жалобных тревогах нынешнего года. У него не было выбора, кроме как проглотить это с улыбкой.
Вопреки ожиданиям, А-Сян полностью высунулась из окна, посмотрела вниз, а затем резко крикнула:
«Молодой Мастер, посмотри на этого парня. Если ты говоришь, что он нищий, то для этого у него нет изношенной миски для подаяния. А если так, значит, он все утро тупо сидел и ничего не делал, идиотски ухмыляясь. Он идиот? »
В этот момент Вэнь Кэсин был немного рассержен, как будто линия его мыслей была надломлена, как если бы эта глупая девушка бросила камень в красивую, похожую на зеркало воду, отчего во всех направлениях пошла рябь.
Однако он успокоился и дал лаконичный ответ. «Он загорает».
Он заметил, что нищий подслушал их, подняв голову, чтобы взглянуть уже на него. Они были на балконе, улица была широкой, а звуки людей были сродни звукам кипящего котла.
С такой силой и чуткостью слуха ...
Вэнь Кэсин погладил кончики своих палочек для еды, и его недавняя томность таяла на глазах. Под внешне благопристойной поверхностью Цзяннаня яростно разрасталось подводное течение, это уже было время беспорядков. Было немало тех, кто приходил и уходил из всех основных боевых школ, провозглашенных известными, - с какой дороги и с какой целью они приходили?
Той ночью Вэнь Кэсин привел с собой А-Сян, чтобы придумать все возможные способы выследить этого бродягу.
В сегодняшнем боевом кругу людей с подобной проницательностью, умением и навыками - кем он был? По правде говоря, сам Вэнь Кэсин не мог сказать наверняка, следил ли он за ним из осторожности или просто из чистого любопытства.
Некоторые люди, которые долго хвастались одиночеством, внезапно встретив кого-то, кто привлек их внимание, обычно не могли сопротивляться желанию тщательно изучить его.
Тем не менее, он никогда не думал, что эта погоня за бродягой неразрывно запутает его, став главной половиной его жизни.
Он хорошо запомнил захудалый храм в глуши, ребенка, который умел только плакать, и которого нужно было проводить к озеру Тай.
Чжао Цзин, озерный фехтовальщик Цюшань, был его пожизненным врагом номер один.
Эмоции охватывали всю эту картину, когда он выступил, чтобы поддержать бродягу, того, кого на его глазах купили за две серебряные монеты.
Временами Вэнь Кэсин задумывался: если бы он не всколыхнул этот резервуар с затхлой, застоявшейся водой, смог бы мальчик Чжан Чэнлин остаться в безвестности и безопасности, полагаясь на защиту отца, и тихо жить своей жизнью?
Даже если народ цзянху неизбежно вздохнет при упоминании об этом тигре-отце, у которого есть сын, беспомощьностью сродни собаке, у сына, по крайней мере, все еще был бы рядом отец. С обоими родителями его семья была бы в финансовом благополучии. Какое это имело бы значение, если бы он прожил жизнь за закрытыми дверями?
В груди Вэнь Кэсина бушевали демоны, стыд и стыло бесконечно замороженное сердце.
Следовательно, он был обязан не выдавать ни одной из своих сложных эмоций, приставая к бродяге А-Сюю, невзирая на последствия.
Что касается происхождения этого человека, Вэнь Кэсин уже догадывался, кто он, но никак не мог его понять. Почему тот, чей авторитет ещё недавно достигал такого высокого уровня и влияния, так опустился и отступил? Бесконечная бойня, которую пережил этот человек, была похожа на один кошмарный сон, в котором он так и плыл по жизни; как иначе он мог все еще укрывать от остальных мягкое сердце ребенка?
В тот момент, когда они оба оказались вместе в Желтых источниках, Вэнь Кэсин не смог удержаться от того, чтобы нащупать кусок кристальной брони на теле этого беса, но в итоге наткнулся на загадочный гибкий меч.
Он знал, что этот болезненный дьявол с совершенно желтоватым цветом лица, в котором не на что особо было смотреть, мгновенно и прочно запечатлелся на мягкой плоти его собственного сердца.
После этого к общему безумию присоединились даже Ядовитые Скорпионы. Герои и трусы из всех слоев общества приходили устраивать свои собственные представления, заняв маленькую сцену до краев.
Бродяга А-Сюй и он сопровождали мальчика Чжан Чэнлина к тем честным группировкам, у которых были рты, полные «традиционных добродетелей». И половину пути он наблюдал, как этот человек, бродяга, давал этому тупому ребенку указания по боевым искусствам; на мгновение он сам не смог устоять перед желанием похвастаться своим умением, также продемонстрировав пару приемов.
Но он не ожидал, что А-Сюй, одним увиденным движением меча, трансформировавшимся до неузнаваемости, сможет легко раскрыть историю его собственной настоящей жизни.
Были проявлены Небеса и Земля, и Цзянху был таким необъятным; кто вспомнит двух исчезнувших в небытие странников, которые были быстрыми, как падающие звезды?
Только он мог. Только А-Сюй.
На очень короткое время их миром стала хижина. Вэнь Кэсин нашел крошечное пространство шириной в три чи, где он мог мирно сесть со своим другом и вместе вспомнить старую супружескую пару, которая, по мнению большинства людей в этом мире, уже давно не имела значения.
Он прислушивался к мягкому голосу мужчины, звучавшему среди ветра и чириканья насекомых.
«Если кто-то всю жизнь заботится только о себе, он всегда и везде на страже от всех, кроме себя, никогда ни с кем не бывает близок, никогда ни к кому ничего не чувствует, любит только себя… разве это не было бы печально? Быть плохим парнем ... слишком больно».
У Вэнь Кэсина в то время был своего рода импульс, он хотел излить все страдания, которые он испытал в своей жизни, выбросить обиды, наполнявшие его грудь, чтобы человек, которому он доверится, мог это увидеть. Однако у него никогда не было способа сделать это, он мог только рассказывать пару смешливых фраз в словно бы случайном рассказе. И только так.
"Слишком больно!" - думалон .
Слишком больно быть плохим парнем.
Почему мы с тобой не могли встретиться десятью годами раньше, А-Сюй?
Почему, когда я встретил тебя, я уже был и человеком, и призраком, а ты уже был на грани смерти от ран?
Почему в этом мире домА и счастье всегда разрушаются, а друзья и близкие люди всегда встречаются поздно?
Герои доберутся до конца своих дорог, красавицы потеряют свое очарование с возрастом ... если кто-то хочет жить в соответствии со своими собственными сердцами - насколько это сложно?
Это могло начаться с того момента, когда в его сердце внезапно зародилась внутренняя демоническая одержимость.
Он подумал: «Почему на этот раз я не могу следовать своим желаниям?» Почему я не могу оставить этого человека рядом с собой?
В поместье Марионеток, воспользовавшись тяжелой травмой этого человека, он на мгновение погрузился в безумие, желая прижать руку к его акупунктурной точке цихай и обездвижить, думая - мне нужно немного.
Даже если это немного больно, мне просто нужно немного. Тогда я смогу держать руку А-Сюя в ладони долгое-долгое время.
Тем не менее, этот путь накопившейся черствости был побежден ударом одной-единственной слегка огорченной фразы:
«Другие люди не понимают, но разве ты тоже не понимаешь?»
Как я могу не понять?
"Лао Вэнь, все другие могут говорить глупости, но только не ты."
Только не ты.
Из всех живых существ, которые он видел в своей жизни, только А-Сюй тяжело давил на самую сокровенную часть его сердца. Он уступал проклятому бродяге, уступая каждый раз, до тех пор, пока это не вырвало ему сердце и не разрушило его кости, пока он не стал терпеть ни малейшего ослушания.
Именно таково было быть человеком.
Это было…
Злодеи мира, не имеющие себе равных в своем презрении, были подобны карпам, пересекающим реку. Были и необычные люди, по величине похожие на Long Que. Тот год в Puppet Manor был чуть ли не самым спокойным и счастливым за все его тридцать лет жизни.
Он, А-Сюй и маленький негодник Чжан Чэнлин убивали дичь, тушили мясо, варили баранину и забивали коров, распивая по кувшину сырого деревенского вина.
Он брал руку А-Сюя, которая легко замерзала после той травмы, в свои руки, чтобы согреть ее, а затем чувствовал, что его собственное сердце тоже тает.
Он почему-то считал себя слегка опьяненным.
Рот А-Сюя был недобрым, но его сердце было невыносимо мягким.
А-Сюй был взрослым человеком, но все еще боялся есть грецкие орехи.
А-Сюй был тем, кто пил как хорошее, так и плохое вино, потому что его меридианы умирали и он уже не чувствовал вкуса.
А-Сю был ...
Родная душа, с которой ему посчастливилось встретиться в жизни, близкий друг ... возлюбленный.
Тем не менее, ему пришлось очнуться от этого сна.
В Цзянху все еще происходили беспорядки. Ужасная буря, которую он сам привел в движение, никогда не прекращалась ни на мгновение, и Зеленый Бамбуковый хребет был в опасной суматохе. С тех пор произошло много событий, а противовес еще не вернулся на свои позиции.
Он был Вэнь Кэсин, Глава Призраков, чья красная одежда была окрашена кровью.
Эти два человека, которые не должны были иметь никакого отношения друг к другу, были словно насильно прижаты телами из-за глубокой вражды.
Насколько это было странно?
В конце концов ему удалось сразить своих врагов, одного за другим, в этой последней битве, но он также потерял свою маленькую девочку-служанку в пурпурном.
А-Сян ...
А-Сян, геге мстит за тебя.
Если у тебя будет следующая жизнь, ты должна переродиться в хорошей семье, где родители будут защищать и поддерживать тебя, а братья и сестры будут любить и лелеять тебя. Когда придет время для твоих десяти ли приданого, ты можешь вернуться к своему дураку, мальчику Цао Вейнину, и тогда вы станете идеальной парой. Больше никогда не имей ничего общего с убийствами и казнями праведных героев и демонических существ.
Когда он в одиночку столкнулся со Скорпионами, он был уже ранен, весь в крови и в поту. Глядя в пустое небо, он вспомнил о возмездии за свою огромную ненависть, о неописуемом истощении внутри, в своём сердце.
Он подумал: "Моя обида умиротворена. Смерть станет окончанием всего. Я могу просто ... сдаться, верно?"
Но уже был кто-то, кто не собирался позволить смерти положить конец его бедам.
"Ты посмел напасть на того, кто является моим?!"
Когда А-Сюй, Лорд Чжоу, пришел со светом своего гибкого меча" Байи", как элегантный знатный ученый, эмоции в сердце Вэнь Кэсина не могли быть ясно объяснены посторонним.
Какая злоба, длившаяся десятилетия?
Какие тихие страдания?
Что за кристальная броня?
Все это мгновенно забылось. Кроме бродяги лорда, стоявшего перед ним с мечом в руке, он больше ничего не видел.
Плененный этим мгновением, он подумал: «Пока он готов подарить мне хоть немного любви, с этого момента, каждый день, который он живет, я буду жить с ним».
Если он когда-нибудь уйдет, я возьму пучок сухой травы, оболью себя керосином и сгорю вместе с ним, превращаясь в пепел, становясь единым целым с ним и с с землей в одном месте.
Пока ты хочешь, пока ты хочешь меня ...
Могу я высказать экстравагантную просьбу побыть с nj,jq одну лишь минуту - всего минуту, пока наши волосы не поседеют от старости?
-
-
08.09.2021 в 20:13Какой хороший вопрос, какой точный и бОльный...
И пусть я сильно опоздал, но как же я рад, что ты проявляешься хотя бы иногда!!!
-
-
10.09.2021 в 00:14В конце июня умерла мама, это лето нам тяжело далось. И эта экстра стала одним из способов справиться с собой и своими мыслями.
Появляйся, пожалуйста! Я буду ждать ❤️
-
-
16.09.2021 в 18:00